- Бегом, ленивцы, нам надо успеть закопаться!
Впрочем, необходимости в команде было мало. Его люди уже бросились в атаку. Итальянцы очнулись и начали отвечать огнём, только когда почти все добежали до рва. У откоса находилась слепая зона для винтовочного и пулемётного обстрела, но 65-мм гаубицы, расположенные в двориках, могли закидывать снаряды прямо в ров. Взвод Соломона прилежно закапывался, разбрасывая слежавшийся песок. Другие, с лопатами, тут же перебрасывали его, чтобы сформировать насыпи для танков - чтобы убедить итальянцев в их скором подходе. Лёгкие хлопки от 65-мм снарядов смазались грохотом крупнокалиберных. Неподалёку от взвода Соломона 150-мм снаряд разорвался в группе австралийцев, работавших на другом участке рва. Кто не погиб сразу, оказался засыпан песком в воронках.
- К чёрту эти игры в песочнице, парни. Вперёд и вверх! - Соломон не понял, кто это выкрикнул, но люди мгновенно побросали заступ, ломики и лопаты, и рванулись по откосу. Часть из них вырвала секции проволочных заграждений и сбросила вниз, чтобы помочь забраться остальным.
Лейтенант Освин приказал вернуться, но понял, что говорит в спины взвода, уже облепившего откос. Он покачал головой и беспомощно посмотрел на Соломона.
- Мы тут, вроде как, командиры. Кажется, лучше нам пойти следом?
- Ничуть не опаснее, чем позади, - согласился Соломон и побежал за офицером к подъёму. Взводы по обе стороны от них уже разглядели его людей, и побросали инструменты, последовав их примеру. Левее в насыпи был разрыв, там проходила дорога побережья к Бардие. Перекрывала проход многократно перепутанная колючка и бетонный блок-пост. Австралийцы уже наметили его к атаке. Несмотря на то, что нападение задумывалось как отвлекающий удар, оно превращалась в стремительный бросок на наиболее защищённую часть итальянских оборонительных позиций.
Вскарабкаться на откос, как выяснилось, нелегко. Наверху Соломон отдышался и осмотрелся. Сейчас он видел, что итальянцы совершили грубую ошибку. Между двумя рядами окопов и ячеек, расположенных грамотно поодиночке, было слишком большое пространство. Взаимная поддержка оказалась невозможной. Каждый участок можно изолировать и захватить.
Сделать это несложно. Сначала подавить расположения концентрированным огнём, пока пехота подбирается к ним. Затем пулемётчики с "Бренами" не дают поднять защитникам головы. Гренадёры забираются на обваловку и забрасывают позицию гранатами. Бетонные стены не позволят разлететься осколкам и превратят её в смертельную ловушку. После этого пехотинцы и пулемётчики без труда занимают опорный пункт. Простая методика, проверенная и очень эффективная. Но австралийцы просто затопили передовую, подавив сопротивление в едином безумном порыве. Они подбежали под стены и штыковой атакой выбили противника. Соломон был потрясён. Всё, что требовалось для превращения штурма в кровавую катастрофу - один-единственный итальянский офицер, сохранивший присутствие духа и ясность мысли для организации согласованной контратаки. Австралийцы попались бы на открытом месте как между молотом и наковальней. Даже просто отступить им удалось бы только с огромными потерями.
Хорошо хоть обстрел от берега прекратился. Очевидно, "Лисандр" быстро сориентировался в происходящем и передал на корабли срочный отбой. Соломон, добравшись до своих людей, попытался навести хоть какой-то порядок и начать подавление опорных пунктов разумным способом, по уставу. Но сразу разобрался, что устав выброшен в окно, и никто за ним не побежит ни по его приказу, ни по приказу лейтенанта Освина. Оставалось одно - сохранять взятый темп наступления и не дать отыскаться толковому итальянскому офицеру, иначе управление сражением сразу уплывёт. Осмотревшись, он понял две вещи. Первая - насколько мало на земле тел в форме цвета хаки. Для такого бесшабашного штурма их было очень и очень немного. Вторая - австралийский прорыв распространялся в стороны, всё больше прогрызая оборону итальянцев. С прибрежной дороги уже можно атаковать их позиции одновременно с фронта и тыла.
И в этот момент Соломон увидел то, чего боялся. Итальянские танки. Не менее шести машин с лязгом катили к скучившимся австралийцам. А у его людей не было противотанковых средств. Ну вот, подумал он, теперь наша очередь узнать, каково это, попасть под гусеницы. Танки продолжали надвигаться. Сержант попытался собрать бойцов и отправить их на поиск в свежезахваченных опорных пунктах - там могли уцелеть пушки или противотанковые ружья. Хотя надежды на это немного.
Слева от него пулемётная танкетка решила рискнуть, густо обстреляв один из танков. Храбро, но бесполезно. Никаких шансов.
В ответ танк выстрелил из башенного орудия. Танкетка превратилась в огненный шар. Соломон понял, что на них идут M13/40, лучше вооруженные и бронированные, чем M11/39, с которыми они встречались ранее. И на этот раз нет "Матильд", чтобы помочь.
Более удивительным стало то, что один из M13/40 остановился, выбросив облако чёрного дыма из моторного отсека. После краткого рассмотрения возможности божественного вмешательства, Соломон догадался, что подоспели упряжки с 40-мм пушками. Наверняка по открывшейся дороге примчались, подумал он. Снаряды искрами летели через поле, выбивая один танк за другим. Он смог разглядеть всего одну упряжку, но её орудие поразило четыре машины! Потом её накрыли, выстрелы смолкли. В бой вступило второе орудие, подорвавшее пятый танк - в небо взлетел высокий столб подсвеченного пламенем дыма. Его заставил замолчать шестой, но и сам получил снаряд от подкатившей третьей упряжки.